Зима. Городское фэнтези. @Abe Kyogu
Это первый пост, если второй персонаж человек. Чисто для примера, чтоб было на что ориентироваться.
Зима — особое время года. И особое, почти что волшебное чувство. Особенно для того, кто давно если не разочаровался, то... Почти что привык к волшебству. Для того, кого сторонятся, побаиваясь, даже свои. И лишь некоторые люди по какой-то странной, совершенно не ясной ему самому причине, тянутся навстречу, не боясь обжечься ледяным холодом, и искренне веря, что смогут — согреть. Удивительно. Но именно ради них таких, ради веры в чудеса, ради огней, что окутывали город с его суетой, он приходил сюда каждый год. Чтобы пройти почти что незаметной тенью по улицам, оставляя на желтых от искусственного света стеклах своим дыханием расписной, похожий на пушистые еловые ветви, узор. Серебристыми искрами снега закружить над головами прохожих ветер. Чтобы остановиться на мосту, и, облокотившись о кованые черные перила долго смотреть на то, как по льду, смеясь и перекидываясь снежками, скользят на коньках дети в сгущающихся до густой синевы сумерках. Чтобы еще раз, пряча руки в карманы не по погоде легкого пальто, смотреть — со стороны, сквозь большую витрину за парочками за столиками кафе, вдыхая запах — свежей выпечки, корицы, горячего шоколада и специи глинтвейна. А потом уйти дальше, в окутанный нечищеными сугробами пригород, касаясь мимолетно ветвей, оставляя на них гирлянды позвякивающих от малейшего движения сосулек, припорошить свежие следы белесой крупой... Каждый год — новый город накануне праздников. Каждый год — один и тот же в Рождество, чтобы погреть у живого огонька не столько никогда не мерзнущие руки, но что-то все еще живое и не промерзшее до конца внутри.
Снег никогда не тает на его темных волосах, только осыпается с коротких и прямых прядей, со стекол очков, ложится и путешествует на плечах, пока не полетит дальше. И как-то совсем привычно, что, пока в толпе за спиной не раздается звонкий голос, в другой толпе, нет никому дела до Ледяного духа, что пришел в город в преддверии Рождества. Впрочем... Он сам едва ли когда-нибудь был ее, шумной улицы, частью.
Тихий звон на грани слышимости доносится до слуха раньше, чем пласт давно не чищеного снега с крыши предательски сползает к самому краю, подталкивая острые оскаленные зубья сорваться вниз. Кровью пахнет раньше, чем она разольется по белому снегу, раньше, чем ее брызги останутся на стене. Мгновение — от жизни до смерти — всего лишь случайность. Как и годы назад. Случайность, которая порой меняет всю жизнь.
Взмах руки — снизу вверх. И по всей стене дома, от самой земли до почти что летящих вниз льдин, сковывает кирпичи прочная корка, словно стволом дерева, ветви которого не дают сорваться, распускаются спутанным козырьком, ловят в свою сеть обломки, да так и замирают, пока осколки осыпаются справа и слева. — Тишина обманчива. Не стоит стоять вот так. В другой раз может не повезти.
