Насколько Заку известно, он всегда был Живогрызом. Он никогда не проходил стадий рождения, юношества, обучения. С тем же успехом, зигота, в последствии ставшая Заком, могла образоваться в песочных глубинах, а на поверхности солнечные лучи уже встретили полностью сформировавшегося имаго Живогрыза, мучимого нечеловеческой головной болью.
Да и не важно это - был он кем-то до Живогрыза, или нет. Прошлое не нужно тому, кто доволен настоящим, а Зака всё устраивает. У него есть палатка над головой, вода из старенького хиленького оазиса, и его горячо любимая семья.
Что за семья, спросите? Он их сам вырастил. Образовавшись в пустыне на первый день своей жизни, умирающий от непереносимой мигрени, Зак обнаружил в карманах песочно-белой куртки их маленькие беззащитные яйца. Тяжёлые вот-вот готовыми вылупиться личинками, они мыслили, они звали. И Зак слышал их. Слышал их голод, их любопытство, их желание расправиться, коснуться мира за пределами мягкой скорлупы маленькими жадными жвалами.
Зак подхватил откуда-то знакомую ему мелодию, и отправился искать хорошее место для инкубации своих малышей. Они заглушали ноющую головную боль, а он растил их и выхаживал. Охотился, кормил подстрелеными у водопоя животными и неудачливым путниками, а потом уже они кормили его. Так и жили.
Живогрыз был таким всегда. По крайней мере, он был в этом уверен. А то, что иногда, с морозными ветрами, ночи приносили ему бессмысленный морок, осколки сомнамбулических видений, усеянные тянущимися вдаль амфитеатрами, рассевшимися на скамейках размывающимися фигурами, острыми высокими окнами, режущими утренний свет на слепящие полоски. Не-его пальцы испачканы терпким белым порошком, резная галтель, пожелтевшая в месте, где протекает крыша. Бумаги в не-его руках. Висящий между небом и землёй треугольник. Его глубокая, как океан, тень медленно растягивается, ползет по пескам, как инфекция по поражённом у чумой телу. Слоёный пирог бумаг свет стёкла профессор _____! чума тень ноги в песок плоть руки трепет крыльев небо раскол серые воды тень-
Треугольник.
Рассвет избавляет Живогрыза от чужих его больному разуму образов. Брюзжа на мигрень, он скидывает с себя тяжёлую башку Седьмого, берет под мышку пневмотрость, и идёт смотреть, осталось со вчера чего-нибудь пожрать.