Сайрен всегда была странницей – не одно, так другое, не сюда, так вон туда, не с вами, так вот с этими; ничто ее нигде не держало, ни к чему не привязывало – и поэтому все у нее было хорошо. Нет прочных связей – нет проблем, живешь себе по своим правилам, один в поле воин, один за всех и все при своих – и все в этом духе. Никаких тебе уязвимостей – только роскошная коллекция баек на любой вкус, баек, которые вкуснее всего заходят под пинту душевного эля в какой-нибудь занюханной таверне, собирающей под крышей сброд всех мастей. Хохот до одури, потасовки, разборки с бардами, встреча рассвета где-то под столом под дружный храп вчерашних собутыльников – эльфов, гномов, нечисти – и снова в путь.
А потом зачем-то случился Орден. Случились Арден, Алан, Эрик, случились все вот эти вот идейные придурки, которые говорили мало и в основном по делу, а делали – много и вообще не для себя. Для мира делали. Чтобы простым и беззащитным жилось спокойнее. И Сайрен влипла. Вместе со всеми своими стрелами, сомнительными шуточками и прочим.
Долгое время они сражались вместе, скитались вместе, пережили кучу неописуемого дерьма – все так же вместе, а потом, один за другим, Охотники начали исчезать. В конце концов, Сайрен снова осталась одна – только такое одиночество ей уже не нравилось. Оно отравляло и наполняло голову идиотскими, грустными мыслями. Байки больше не складывались, а если и складывались, то больше походили на некрологи; поэтому говорить Сайрен стала меньше, а пить – больше. Так потянулась новая, туманная жизнь. Позор, да и только – а что поделать?
Однажды Сайрен открыла глаза в совсем новом месте. С бодуна, естественно. Никогда такого не было – и вот, опять...